Только один прожил от Начала Света до его Конца: Страх.
Название: Yami no Uta
Автор: TykkiM
Бета: Microsoft Office Word
Пейринг: Канаме/Хикару
Рейтинг: PG
Размер: миди
Жанр: POV
Дисклеймер: все права у TykkiM
От автора: бред сумасшедшего человека, пожизненного Уке...
Обложка
Глава I
I
…нет, не надо, перестань, не делай этого...пожалуйста, прошу тебя, перестань…отец…отец…
Хватаю его за руку, кричу, захлебываясь в собственных слезах, пытаюсь остановить его, но мои попытки тщетны. Чем сильнее я пытаюсь, тем больше понимаю, что я ничего не могу…ничего… Словно я маленький камушек, который противостоит огромной горной реке…
Ты, маленькая тварь, - он отшвыривает меня к стене, так легко и непринужденно, как будто я и не сын ему вовсе…
Больно…стены нашего дома, слишком тонкие раньше, теперь кажутся мне каменной глыбой. В каждой клеточке моего тела отдается ледяное пламя боли. Оно колит, режет, пульсирует. От удара голова раскалывается на части, как хрупкая фарфоровая ваза, которую ненароком кот столкнул с полки. Мое тело онемело, это невыносимо, я не могу даже подняться на ноги, они просто отказываются меня держать. Страх – причина. Меня всего трясет, слезы, не прекращающиеся градом обливают мое лицо и капают на татами. Мне холодно, кажется, будто кровь больше не течет в моем теле, будто она превратилась в реку, которая застыла на зиму и больше никогда не растает.
Отец,…пожалуйста, - еле слышно выдавливаю из себя глухие звуки, - прошу тебя, отпусти маму…
Отец бросает на меня взгляд удава с металлическим оттенком ненависти. В его глазах только ярость. Капли крови на его лице, алые, нет, красные, сильно контрастируют с его белой, как снег, кожей. Старый свитер, который мама подарила ему на рождество, весь перепачкан той же алой кровью.
Тебе мало, маленький подонок, хочешь, чтобы я сделал с тобой то же, что и с этой сучкой?!! – комната заливается, громким язвительным смехом отца, - Хикару, да разве это имя? А, Хикару, как ты думаешь… - опять этот смех.
Он начинает подходить ко мне, а меня все больше покрывает корка льда. Больно, холодно, страшно…Кровь капает с ножа, который он держит в правой руке. Медленно, как будто в такт часам, которые отбивают каждую оставшуюся секунду моей никчемной жизни. Теперь я начинаю осознавать, что меня ждет та же учесть, что и мою мать, что мне некуда бежать, все двери заперты, а ключ выкинут в колодец, в грязную мутную воду, окна заколочены тьмой, через которую не может пробиться ни малейший лучик надежды. Отец подходит ко мне все ближе и ближе.
- Ну, что, Хикару, поиграем с тобой, - он берет меня за подбородок и заглядывает мне в глаза, но смотрит так глубоко, как будто видит мою душу. Я прищуриваюсь, не могу смотреть в его темные, почти черные глаза, глаза полные зла, ненависти и жажды крови.
- А ну-ка, смотри мне в глаза, - получаю сильную пощечину и падаю на пол. Сгибаюсь в позу эмбриона, так удобнее, в горле стоит ком, я ничего не могу сделать от страха, закрываю глаза, так, чтобы не видеть этого разъяренного монстра.
Он хватает меня за горло и поднимает вверх, так что я даже ногами не достаю до пола. Задыхаюсь… У меня и без того нет сил сопротивляться и рука отца лишает меня последней надежды – воздуха.
- Хикару, а может ты совсем и не мой сын, а, Хикару? Эта шлюха могла залететь и от другого. Конечно, как я раньше не догадался, - он швыряет меня в ближайший кухонный стол.
Сверху со стола из-за сильного удара падает кухонный нож и вонзается прямо мне в тыльную сторону ладони.
- Аааа, - жжет, невероятно больно. Голова кружится, сознание мутнеет, скорее всего, это болевой шок. Моя кровь с невероятной скоростью окрасила в алый пальцы и растеклась по татами. Но отцу этого показалось мало. Он снова подходит ко мне и подставляет к шее нож.
- Хикару, давай проверим, чей ты сын, а как ты думаешь, если я порежу тебя здесь, - он слегка надрезает кожу у горла, - твоя кровь будет такая же, как у меня?!! – он уже не отдает отчет своим действиям.
Чувствую, как кровь стекает маленькой струйкой по моей шее, но только по левой стороне, там, где очевидно он надрезал сильнее. Страх заглушает боль, страх, что это мой последний вздох, что больше не открою глаза и не увижу маму и брата. И только сейчас я понимаю, что брата нет дома, он еще в клубе. Осознание этого дает мне возможность вздохнуть спокойно. Я готов умереть, но только бы ты жил, я так счастлив, что тебя нет дома, ты должен жить, надеюсь, отец уже успокоится к твоему приходу, Канаме… я….
Глава II
II
Хикару, Хикару, Хикару, очнись, Хикару… - Канаме, это голос Канаме, такой приятный, добрый и ласковый, такой звонкий, но сейчас, по-моему, испуганный. Канаме, ты плачешь или мне это только кажется... Мне страшно и больно открыть глаза, как будто их зашили черными нитками с условием, что они никогда не порвутся, потому что я боюсь, что это не ты, Канаме, что это обман моего сознания, просто, кажется, что я уже умер… Канаме, неужели…ты... тоже…
Резко открываю глаза, и меня сразу же захлестывает новая волна боли, более властной и жаждущей слез, горя и отчаяния. Шея ноет с невероятной силой, резко прижимаю руку к больному месту. Слезы, не спрашивая разрешения, стекают к моим губам, горькие на вкус и горячие на прикосновение. Глаза уставились в район груди человека, который держит меня на руках. До боли знакомая школьная форма, темно синий пиджак и, скрывающаяся под этой синевой, белоснежная рубашка. Медленно поднимаю свои заплаканные глаза, боюсь, что увижу не то, чего так страстно хочу. С каждым миллиметром скольжу по бледной бархатной коже, поднимаюсь по точеному подбородку, дохожу до бледных, еле розовеющих губ, еще чуть–чуть, еще выше… Сердце бьется с невероятной скоростью, отбивая ритмы африканских племен. По дорожке, оставленной слезами, дохожу до глаз, они мутные от слез, темные почти черные, совсем как у отца. От мысли об отце мое сердце сжимается, словно маленький котенок, которому страшно и холодно одному на улице. Меня начинает трясти, паника черной вуалью обволакивает меня, заставляя забыть о человеке, который аккуратно поддерживает меня за спину.
- Хикару, - снова этот добрый, нежный голос, который развеивает тьму в моем сердце, пробираясь лучиком света сквозь страшный черный лес сомнений, страха и боли.
Канаме, это ведь ты, Канаме, пожалуйста… Ты улыбаешься мне, слегка, еле видно, но так, как всегда это делал, когда я в детстве плакал из-за расшибленных коленок или из-за криков отца. Тепло, твое тело такое теплое, но мне все же невероятно холодно, поэтому я жажду этого тепла, прижимаюсь к тебе ближе, как можно ближе… Канаме, теперь я уверен, что это ты. Дрожащей рукой, окрашенной алой кровью, я тянусь к твоему лицу, медленно, мучительно, борясь с болью. Темная, словно шелковая, челка спадает и немного прикрывает твои прекрасные глаза, которые сейчас смотрят только на меня, они прикованы ко мне стальной цепью, цепью, которая соединяет только нас. Касаюсь твоей белой кожи и мгновенно придаю ей оттенок моей крови, моей крови.… Прости, Канаме, я испачкал тебя…
Глава III
III
Тьма, тьма, кругом, нет ни малейшего намека на свет, даже красная луна совершенно не освещает пространство вокруг меня. Мне страшно, я ничего не вижу, кроме этого кровавого светила. Внезапно за моей спиной я слышу шорох, нет, это не просто шорох, взмах крыльев, вот что это. Не понимая, где нахожусь, я просто инстинктивно поворачиваюсь в сторону шума.
Передо мной открывается та же картина, почти ничего не видно, однако, теперь я слегка различаю силуэты.… Пытаюсь подойти ближе, и вдруг снова этот звук, только теперь прямо передо мной, тьма как будто рассеивается, и я понимаю, что передо мной кладбище. А тот звук - это ничто иное, как ворон, который взлетел с заросшего паутиной и мхом надгробия. По виду оно очень старое, на этой земле никто уже давно не ухаживает за могилами. Холодный серый туман окутывает мои ноги, из-за него я не вижу, что находится подо мной, не понимаю на чем я стою. С одной стороны это что-то твердое, но с другой, кажется, что сейчас ноги провалятся, словно их затянет в трясину. И все же есть на этом кладбище что-то привлекательное, то, что тянет меня к себе, зовя меня еле громко, шепча странные слова. И я, не смея ослушаться зова, спешу попасть в то место, куда меня зовут. Как ночная бабочка, порхающая на свет, который зовет ее к себе, манит приятным лаковым теплом. Аккуратно переставляя ноги, я медленно, но верно приближаюсь к заветной цели. Надгробия, вырастающие у меня на пути различаются, будто сделаны по иерархии от самых нижних сословий к высшим. Причудливые формы придают кладбищу странный оттенок доброй сказки, в которую я попал. Осторожно, пытаясь не задеть ни одно из них, разглядываю имена, высеченные на камнях. Передо мной возникает самое интересное надгробие из тех, которые я видел. Оно высечено из белого камня, который в этом еле заметном свете сияет по краям. На мой взгляд – это рукоять какого-то меча. Хотя, какой же рукой должен обладать человек, который бы держал этот меч!? Оно, как и все надгробья, поросло мхом, но это не делает его старым и никчемным, а наоборот придает ему какое-то превосходство над остальными. Наверное, это могила самого влиятельного здесь человека, интересно, почему он умер? Мне не видно именин, оно, скорее всего, написано на другой стороне. Интерес заставляет меня отвлечься от света, и я присаживаюсь на корточки, чтобы прочитать высеченные на камне буквы.
«Канаме Кураги».
Что? Канаме? Как такое может быть? Нет! Силы сразу же оставляют меня, я падаю на колени на холодную землю, в плотно серый туман. Не замечаю, как слезы уже капают с моего лица и скрываются в бледной мгле. Сердце сжалось от страха. Острая катана из наилучшей стали рассекает его на мелкие частицы, делая из сердца пазлы, которые будут собирать демоны. Тянусь к знакомым мне буквам, очерчиваю каждую пальцами, осторожно, неуверенно. Канаме, это не можешь быть ты, но даже дата твоего рождения соответствует, те же цифры, которые я жду каждый год, чтобы сделать подарок на день твоего рождения.
Вдруг, меня что-то хватает за ногу, что-то мерзкое, липкое, бесчувственное. По ощущениям – это рука, причем человеческая, только она совсем не покрыта плотью, только холодные кости, только черствые пальцы. Я чувствую это даже, несмотря на то, что на мне надеты штаны, сделанные из довольно плотного материала. Меня начинает стаскивать внутрь этой могилы, все быстрее и быстрее. Да, как я и предполагал, это твердость земли под ногами, только иллюзия. Свет, к которому я стремился, уже почти погас, и не зовет меня к себе больше. Но сейчас меня больше волнует эта могила, могила Канаме, нет, я не хочу уходить оттуда, еще чуть-чуть..
Автор: TykkiM
Бета: Microsoft Office Word
Пейринг: Канаме/Хикару
Рейтинг: PG
Размер: миди
Жанр: POV
Дисклеймер: все права у TykkiM
От автора: бред сумасшедшего человека, пожизненного Уке...
Обложка
Глава I
I
…нет, не надо, перестань, не делай этого...пожалуйста, прошу тебя, перестань…отец…отец…
Хватаю его за руку, кричу, захлебываясь в собственных слезах, пытаюсь остановить его, но мои попытки тщетны. Чем сильнее я пытаюсь, тем больше понимаю, что я ничего не могу…ничего… Словно я маленький камушек, который противостоит огромной горной реке…
Ты, маленькая тварь, - он отшвыривает меня к стене, так легко и непринужденно, как будто я и не сын ему вовсе…
Больно…стены нашего дома, слишком тонкие раньше, теперь кажутся мне каменной глыбой. В каждой клеточке моего тела отдается ледяное пламя боли. Оно колит, режет, пульсирует. От удара голова раскалывается на части, как хрупкая фарфоровая ваза, которую ненароком кот столкнул с полки. Мое тело онемело, это невыносимо, я не могу даже подняться на ноги, они просто отказываются меня держать. Страх – причина. Меня всего трясет, слезы, не прекращающиеся градом обливают мое лицо и капают на татами. Мне холодно, кажется, будто кровь больше не течет в моем теле, будто она превратилась в реку, которая застыла на зиму и больше никогда не растает.
Отец,…пожалуйста, - еле слышно выдавливаю из себя глухие звуки, - прошу тебя, отпусти маму…
Отец бросает на меня взгляд удава с металлическим оттенком ненависти. В его глазах только ярость. Капли крови на его лице, алые, нет, красные, сильно контрастируют с его белой, как снег, кожей. Старый свитер, который мама подарила ему на рождество, весь перепачкан той же алой кровью.
Тебе мало, маленький подонок, хочешь, чтобы я сделал с тобой то же, что и с этой сучкой?!! – комната заливается, громким язвительным смехом отца, - Хикару, да разве это имя? А, Хикару, как ты думаешь… - опять этот смех.
Он начинает подходить ко мне, а меня все больше покрывает корка льда. Больно, холодно, страшно…Кровь капает с ножа, который он держит в правой руке. Медленно, как будто в такт часам, которые отбивают каждую оставшуюся секунду моей никчемной жизни. Теперь я начинаю осознавать, что меня ждет та же учесть, что и мою мать, что мне некуда бежать, все двери заперты, а ключ выкинут в колодец, в грязную мутную воду, окна заколочены тьмой, через которую не может пробиться ни малейший лучик надежды. Отец подходит ко мне все ближе и ближе.
- Ну, что, Хикару, поиграем с тобой, - он берет меня за подбородок и заглядывает мне в глаза, но смотрит так глубоко, как будто видит мою душу. Я прищуриваюсь, не могу смотреть в его темные, почти черные глаза, глаза полные зла, ненависти и жажды крови.
- А ну-ка, смотри мне в глаза, - получаю сильную пощечину и падаю на пол. Сгибаюсь в позу эмбриона, так удобнее, в горле стоит ком, я ничего не могу сделать от страха, закрываю глаза, так, чтобы не видеть этого разъяренного монстра.
Он хватает меня за горло и поднимает вверх, так что я даже ногами не достаю до пола. Задыхаюсь… У меня и без того нет сил сопротивляться и рука отца лишает меня последней надежды – воздуха.
- Хикару, а может ты совсем и не мой сын, а, Хикару? Эта шлюха могла залететь и от другого. Конечно, как я раньше не догадался, - он швыряет меня в ближайший кухонный стол.
Сверху со стола из-за сильного удара падает кухонный нож и вонзается прямо мне в тыльную сторону ладони.
- Аааа, - жжет, невероятно больно. Голова кружится, сознание мутнеет, скорее всего, это болевой шок. Моя кровь с невероятной скоростью окрасила в алый пальцы и растеклась по татами. Но отцу этого показалось мало. Он снова подходит ко мне и подставляет к шее нож.
- Хикару, давай проверим, чей ты сын, а как ты думаешь, если я порежу тебя здесь, - он слегка надрезает кожу у горла, - твоя кровь будет такая же, как у меня?!! – он уже не отдает отчет своим действиям.
Чувствую, как кровь стекает маленькой струйкой по моей шее, но только по левой стороне, там, где очевидно он надрезал сильнее. Страх заглушает боль, страх, что это мой последний вздох, что больше не открою глаза и не увижу маму и брата. И только сейчас я понимаю, что брата нет дома, он еще в клубе. Осознание этого дает мне возможность вздохнуть спокойно. Я готов умереть, но только бы ты жил, я так счастлив, что тебя нет дома, ты должен жить, надеюсь, отец уже успокоится к твоему приходу, Канаме… я….
Глава II
II
Хикару, Хикару, Хикару, очнись, Хикару… - Канаме, это голос Канаме, такой приятный, добрый и ласковый, такой звонкий, но сейчас, по-моему, испуганный. Канаме, ты плачешь или мне это только кажется... Мне страшно и больно открыть глаза, как будто их зашили черными нитками с условием, что они никогда не порвутся, потому что я боюсь, что это не ты, Канаме, что это обман моего сознания, просто, кажется, что я уже умер… Канаме, неужели…ты... тоже…
Резко открываю глаза, и меня сразу же захлестывает новая волна боли, более властной и жаждущей слез, горя и отчаяния. Шея ноет с невероятной силой, резко прижимаю руку к больному месту. Слезы, не спрашивая разрешения, стекают к моим губам, горькие на вкус и горячие на прикосновение. Глаза уставились в район груди человека, который держит меня на руках. До боли знакомая школьная форма, темно синий пиджак и, скрывающаяся под этой синевой, белоснежная рубашка. Медленно поднимаю свои заплаканные глаза, боюсь, что увижу не то, чего так страстно хочу. С каждым миллиметром скольжу по бледной бархатной коже, поднимаюсь по точеному подбородку, дохожу до бледных, еле розовеющих губ, еще чуть–чуть, еще выше… Сердце бьется с невероятной скоростью, отбивая ритмы африканских племен. По дорожке, оставленной слезами, дохожу до глаз, они мутные от слез, темные почти черные, совсем как у отца. От мысли об отце мое сердце сжимается, словно маленький котенок, которому страшно и холодно одному на улице. Меня начинает трясти, паника черной вуалью обволакивает меня, заставляя забыть о человеке, который аккуратно поддерживает меня за спину.
- Хикару, - снова этот добрый, нежный голос, который развеивает тьму в моем сердце, пробираясь лучиком света сквозь страшный черный лес сомнений, страха и боли.
Канаме, это ведь ты, Канаме, пожалуйста… Ты улыбаешься мне, слегка, еле видно, но так, как всегда это делал, когда я в детстве плакал из-за расшибленных коленок или из-за криков отца. Тепло, твое тело такое теплое, но мне все же невероятно холодно, поэтому я жажду этого тепла, прижимаюсь к тебе ближе, как можно ближе… Канаме, теперь я уверен, что это ты. Дрожащей рукой, окрашенной алой кровью, я тянусь к твоему лицу, медленно, мучительно, борясь с болью. Темная, словно шелковая, челка спадает и немного прикрывает твои прекрасные глаза, которые сейчас смотрят только на меня, они прикованы ко мне стальной цепью, цепью, которая соединяет только нас. Касаюсь твоей белой кожи и мгновенно придаю ей оттенок моей крови, моей крови.… Прости, Канаме, я испачкал тебя…
Глава III
III
Тьма, тьма, кругом, нет ни малейшего намека на свет, даже красная луна совершенно не освещает пространство вокруг меня. Мне страшно, я ничего не вижу, кроме этого кровавого светила. Внезапно за моей спиной я слышу шорох, нет, это не просто шорох, взмах крыльев, вот что это. Не понимая, где нахожусь, я просто инстинктивно поворачиваюсь в сторону шума.
Передо мной открывается та же картина, почти ничего не видно, однако, теперь я слегка различаю силуэты.… Пытаюсь подойти ближе, и вдруг снова этот звук, только теперь прямо передо мной, тьма как будто рассеивается, и я понимаю, что передо мной кладбище. А тот звук - это ничто иное, как ворон, который взлетел с заросшего паутиной и мхом надгробия. По виду оно очень старое, на этой земле никто уже давно не ухаживает за могилами. Холодный серый туман окутывает мои ноги, из-за него я не вижу, что находится подо мной, не понимаю на чем я стою. С одной стороны это что-то твердое, но с другой, кажется, что сейчас ноги провалятся, словно их затянет в трясину. И все же есть на этом кладбище что-то привлекательное, то, что тянет меня к себе, зовя меня еле громко, шепча странные слова. И я, не смея ослушаться зова, спешу попасть в то место, куда меня зовут. Как ночная бабочка, порхающая на свет, который зовет ее к себе, манит приятным лаковым теплом. Аккуратно переставляя ноги, я медленно, но верно приближаюсь к заветной цели. Надгробия, вырастающие у меня на пути различаются, будто сделаны по иерархии от самых нижних сословий к высшим. Причудливые формы придают кладбищу странный оттенок доброй сказки, в которую я попал. Осторожно, пытаясь не задеть ни одно из них, разглядываю имена, высеченные на камнях. Передо мной возникает самое интересное надгробие из тех, которые я видел. Оно высечено из белого камня, который в этом еле заметном свете сияет по краям. На мой взгляд – это рукоять какого-то меча. Хотя, какой же рукой должен обладать человек, который бы держал этот меч!? Оно, как и все надгробья, поросло мхом, но это не делает его старым и никчемным, а наоборот придает ему какое-то превосходство над остальными. Наверное, это могила самого влиятельного здесь человека, интересно, почему он умер? Мне не видно именин, оно, скорее всего, написано на другой стороне. Интерес заставляет меня отвлечься от света, и я присаживаюсь на корточки, чтобы прочитать высеченные на камне буквы.
«Канаме Кураги».
Что? Канаме? Как такое может быть? Нет! Силы сразу же оставляют меня, я падаю на колени на холодную землю, в плотно серый туман. Не замечаю, как слезы уже капают с моего лица и скрываются в бледной мгле. Сердце сжалось от страха. Острая катана из наилучшей стали рассекает его на мелкие частицы, делая из сердца пазлы, которые будут собирать демоны. Тянусь к знакомым мне буквам, очерчиваю каждую пальцами, осторожно, неуверенно. Канаме, это не можешь быть ты, но даже дата твоего рождения соответствует, те же цифры, которые я жду каждый год, чтобы сделать подарок на день твоего рождения.
Вдруг, меня что-то хватает за ногу, что-то мерзкое, липкое, бесчувственное. По ощущениям – это рука, причем человеческая, только она совсем не покрыта плотью, только холодные кости, только черствые пальцы. Я чувствую это даже, несмотря на то, что на мне надеты штаны, сделанные из довольно плотного материала. Меня начинает стаскивать внутрь этой могилы, все быстрее и быстрее. Да, как я и предполагал, это твердость земли под ногами, только иллюзия. Свет, к которому я стремился, уже почти погас, и не зовет меня к себе больше. Но сейчас меня больше волнует эта могила, могила Канаме, нет, я не хочу уходить оттуда, еще чуть-чуть..
@темы: сенен-ай
-
-
17.09.2010 в 19:17знакомо-знакомо))))
преклоняюсь перед тобой и прошу:пиши дальше))
-
-
18.09.2010 в 11:32-
-
20.09.2010 в 09:59Канаме Кураги
ура :3
продолжай! почему так мало написала с тех пор, как я нашу ролочку не пишу? XD
кстати, надо вычитать его, да?